В Лондоне показывали диких зверей и за смотренье брали деньгами или собаками и кошками на корм диким зверям.

   Одному человеку захотелось поглядеть зверей: он ухватил на улице собачонку и принёс её в зверинец. Его пустили смотреть, а собачонку взяли и бросили в клетку ко льву на съеденье.

   Собачка поджала хвост и прижалась в угол клетки. Лев подошёл к ней и понюхал её.

   Собачка легла на спину, подняла лапки и стала махать хвостиком.

   Лев тронул её лапой и перевернул.

   Собачка вскочила и стала перед львом на задние лапки.

   Лев смотрел на собачку, поворачивал голову со стороны на сторону и не трогал её.

   Когда хозяин бросил льву мяса, лев оторвал кусок и оставил собачке.

   Вечером, когда лев лёг спать, собачка легла подле него и положила свою голову ему на лапу.

   С тех пор собачка жила в одной клетке со львом, лев не трогал её, ел корм, спал с ней вместе, а иногда играл с ней.

   Один раз барин пришёл в зверинец и узнал свою собачку; он сказал, что собачка его собственная, и попросил хозяина зверинца отдать ему. Хозяин хотел отдать, но, как только стали звать собачку, чтобы взять её из клетки, лев ощетинился и зарычал.

   Так прожили лев и собачка целый год в одной клетке.

   Через год собачка заболела и издохла. Лев перестал есть, а всё нюхал, лизал собачку и трогал её лапой.

   Когда он понял, что она умерла, он вдруг вспрыгнул, ощетинился, стал хлестать себя хвостом по бокам, бросился на стену клетки и стал грызть засовы и пол.

   Целый день он бился, метался в клетке и ревел, потом лёг подле мёртвой собачки и затих. Хозяин хотел унести мёртвую собачку, но лев никого не подпускал к ней.

   Хозяин думал, что лев забудет своё горе, если ему дать другую собачку, и пустил к нему в клетку живую собачку; но лев тотчас разорвал её на куски. Потом он обнял своими лапами мёртвую собачку и так лежал пять дней.

   На шестой день лев умер.